Его младший брат уже покорил российский кинорынок и вполне достойно освоился на его просторах. Теперь дело за старшим, который, как и младший, не любит лезть на рожон, навязывать себя режиссерам и вообще, кажется, чувствует себя не слишком уютно под прицелом множества глаз. Весь этот киношный пафос, цинизм и мишура совсем с ним не вяжутся. Обычный парень с соседней улицы. Наверное, именно таких и любит камера. Накануне открытия кинофестиваля “Московская премьера”, на котором состоится первый показ фильма “Живой” с Андреем Чадовым в главной роли, “МК-Бульвар” расспросил актера.
— Андрей, вы согласились сниматься в фильме “Живой” Александра Велединского больше по причине хорошего сценария или из-за режиссера, который вас открыл и к которому вы испытываете чувство благодарности?
— Тут сошлось и то и другое. Во-первых, и у Саши мне приятно сниматься, потому как после каждой работы с ним я чувствую, как расту, поднимаюсь еще на одну ступеньку выше. Он дает такую возможность актерам: сделать нечто, чего они даже от себя не ожидают. А во-вторых, сценарий этой ленты настолько сильный, что, прочитав его впервые, я заплакал. Так меня тронула эта история. Там действительно много моментов, где буквально наворачиваются слезы на глаза.
— Безусловно, к картине трудно остаться равнодушным, но еще мне почему-то кажется, что вас легко разжалобить, и вообще у вас такой утонченный и беззащитный вид…
— Ну почему беззащитный?! Скорее чистый и открытый. И женщины, надеюсь, в моей мужественности не сомневаются. Просто я принципиально не хочу искать некую маску в порыве скрыть настоящую сущность.
— Если исходить из того, что любой съемочный процесс несет что-то новое, чему-то учит, то что вам дали съемки “Живого”?
— В любом кино год идет за два: очень широкий круг общения, постоянные разъезды по разным городам, и, разумеется, мы, артисты, видим и воспринимаем гораздо больше, чем, например, среднестатистический москвич, проводящий дни напролет в офисе. Конкретно этот фильм повлиял на меня колоссально. Во время съемок у меня был трудный период в личном плане, происходила своеобразная “война души”, и это тоже хорошо отразилось на моей роли. Кроме того, я повзрослел, нашел себе много друзей, таких, как, допустим, мой дублер Дима, футболист… Я сам не служил в армии и, откровенно говоря, даже не знаю, как вел бы себя в ситуации, которую описывает фильм. Даже боюсь представить себе, что бы делал, очутись я на самом деле на месте моего героя…
— Ну, многие, между прочим, два армейских года считают потерянными…
— Это зависит от того, кто для себя какие цели ставит. Когда лично передо мной встал этот выбор, я пошел учиться. Хотя, с другой стороны, мужчине неплохо было бы пройти через армейскую школу, но, на мой взгляд, только в том случае, если армия нормальная, с искренним патриотизмом, формирующая из юнцов, которые вроде уже не мальчики, но еще и не мужчины, настоящих мужиков. К сожалению, в нашей нынешней армии дела идут не совсем хорошо, и, по-моему, все еще не скоро выправится.
— Несколько лет назад я брала интервью у вашего младшего брата Алексея, в котором он мне сказал, что вы рано потеряли папу и поэтому сильно нуждались в отцовском кулаке. Это обстоятельство в значительной мере повлияло на быстрое взросление?
— Естественно. Мы же чувствовали ответственность за нашу семью, за маму… Мы с братом рано начали зарабатывать деньги — в двенадцать лет уже мыли машины на стоянках. В этом же возрасте пошли вместе в театральную студию, десять лет занимались хореографией, причем по нескольку часов в день. То есть мы к своей цели шли планомерно, и времени на дворовые игры у нас практически не оставалось. Двор в нашей жизни, конечно, присутствовал, но его было немного, потому как чаще всего из театральной студии в Переделкине мы приезжали в свое родное Солнцево только ночевать. И этот опыт для нас не прошел даром. После школы, перед поступлением в театральное училище, я работал учителем физкультуры и преподавал танцы.
— Вас все спрашивают о вашем сходстве и различии с братом, и я не буду исключением.
— Вот посмотрев последние пятнадцать минут картины “Живой”, можно все о нас понять. Там как раз наши различия очень ярко видны. У нас разные принципы и взгляды на жизнь, а вкусы схожи в том, что касается искусства. Мы сходимся в музыке, она для нас творческая энергия, питающая и дающая идеи. Еще можно назвать такими светлыми лучиками кино и театр. После хороших постановок и фильмов тоже загораешься, обретаешь энтузиазм.
— Но вас с братом на сценических подмостках пока не видно…
— С осени мы как раз попробуем подключиться к какому-нибудь антрепризному проекту. Что же касается репертуарного театра, то это точно не мой вариант. Я не переношу диктаторства и хочу идти своим путем, прислушиваясь лишь к мудрым советам, как избежать острых углов.
— Вы сказали о музыке, какие исполнители нравятся?
— Я никогда не был ничьим фанатом, просто есть люди, которых уважаю и которых с детства люблю. Виктор Цой — один из них. Помню, мне было года три, когда я впервые увидел его клип. Вообще такие личности, как Виктор Цой, Игорь Тальков, Владимир Высоцкий, — это люди совсем иного полета, таких редко встретишь в массе… Зато всегда есть пример перед глазами, знаешь, к чему стремиться.
— В большинстве своих работ вы играете солдат. В каких ролях и жанрах вы еще себя видите?
— Я бы попробовал комедию. На днях вернулся из Лондона, где снимался в чисто английской истории про русских ребят, по книге “Больше чем Бен”, на английском же языке. Сюжет о том, как двое ребят из Москвы уезжают в Лондон в поисках лучшей жизни. Моим партнером будет тоже русский парень, актер, но который живет и учится там. Помимо этого скоро выходит “Молодой волкодав” Олега Фомина, там мой персонаж кардинально отличается от всего, что я делал. До этого будет показан сериал “Капитанские дети”, и я там, к слову, тоже совсем не солдат, а выпускник школы, влюбленный в свою учительницу и упрямо ее добивающийся.
— В вашей реальной жизни нечто похожее происходило?
— Было дело. Подростком, учась в театральной студии, влюбился в педагога на десять лет старше себя. Прямо трепетал, когда она была рядом… (Улыбается.) Но она была серьезная девушка, замужем, и мои пылкие чувства носили исключительно платонический характер. А я, надо сказать, с самого детства влюбляюсь всегда по-настоящему, крепко… Помню, в третьей группе детского сада влюбился впервые. В Оленьку. Чтобы ей понравиться, я стриг сам себя дома, потому что только я знал, как мне будет хорошо. Конечно, получалось уродливо, мама ругалась, грозила позвать папу, чтобы он меня наказал… А потом полночи исправляла мою прическу. И если сейчас оглянуться, то меня почему-то постоянно преследовали любовные переживания, мучения… Я не был счастливым в любви, притом что в своих чувствах достаточно стабилен. Могут быть связи на одну ночь, но для меня это не цель. Мне интереснее раскрывать человека годами. Но ведь сложно так совпасть, чтобы человек, который находится рядом, был бы неизменно интересен долгий промежуток времени. А когда заканчивается интерес, то заканчивается и любовь. Это точно. Когда девушка говорит, что ты ей не интересен как мужчина, то это все, считай, она тебя не любит. И интерес надо постоянно поддерживать… Вот у меня недавно была девушка, и в какой-то момент я почувствовал, как сам начал тормозить развитие наших отношений, потому как понял, что либо мне сейчас надо все бросить, остановиться, успокоиться и начать жить семьей, либо идти дальше. Я выбрал второе, видимо, мне просто стало скучно, и я ушел…
— Вы сказали о разных взглядах на жизнь с братом, разъясните, что это означает?
— Леша как-то легче переживает разные сложные жизненные перипетии, умеет быстро переключаться на что-то другое, а я в этом смысле более инертен, не умею прыгать с места на место. Опять-таки, говорю, однолюб…
— В каких только изданиях я не читала о том, как ваша бывшая девушка, актриса Люба Зайцева, изменяла вам с Алексеем Паниным, потом опять к вам возвращалась, а вы все ей прощали и никак эти публикации ни разу не комментировали…
— А зачем? Да и сейчас, с вашего позволения, воздержусь от комментариев. Это моя личная история.
— Когда пара состоит из двух актеров, особенно если у одного из них карьера складывается лучше, это разве удобно?
— Я на такие мелочи даже внимания не обращаю. Это не важно. Особенно если рядом с тобой человек умный, преданный, отдающий себе отчет, чего он хочет. А если девушке хочется только славы, то это точно не моя пассия. Мне нравятся натуры творческие, целеустремленные, с которыми можно всю жизнь идти рядом.
— То есть не домохозяйки?
— Нет. Хотя иногда мне будет приятно вкусно покушать. Я уже давно не ел дома комплексный обед, знаете, когда есть первое, второе, третье…
— А какой вы в быту?
— Я аккуратен. Могу, конечно, оставить после себя беспорядок, но потом так уберусь, что все будет блестеть. И у меня нет страсти к вещам. И если меня спросить, сколько нужно денег, чтобы стать счастливым, я отвечу, что ровно столько, чтобы о них не думать. Так самое чудесное время для меня — это тот месяц, который я живу сразу после получения гонорара за фильм, когда не задумываюсь о финансах и не откладываю ничего в кубышку. Я не жадный, с удовольствием трачусь на девушек, развлечения… Люблю делать подарки, приятные сюрпризы. Хочешь быть чудом — будь им.
— В настоящий момент ни с кем серьезно не встречаетесь?
— Нет. В последнее время пришел к выводу, что мне больше всего по душе девушки искренние и добрые. А как раз доброты сейчас женщинам очень не хватает… Или это мне так везет… Ложь меня мгновенно отталкивает.
— При этом стервы вас притягивают?
— Да, но есть женщины стервозные, но при этом умные, ценящие ваши отношения и стремящиеся их сохранить.
— Вы рассуждаете как человек, уже готовый к тихой семейной жизни…
— (Улыбается.) Ну, наверное, я готов. Хотя скорее всего семья у меня будет не из тех, что живет по графику: работа, дом, ужин и спать. Сейчас я привык лишь приблизительно строить свои планы даже на завтрашний день, и то, что всегда присутствует момент спонтанности, меня вполне устраивает. По-моему, именно в этом и состоит радость жизни.
— Что вас может вывести из себя?
— Неоправданная самоуверенность, наглость, хамство. Тут я вспыхиваю моментально, не могу этого терпеть. А встречается это, к сожалению, на каждом шагу.
— Вы получаетесь таким порядочным…
— Скажу так: я живу, стараясь задавать самому себе вопросы, и через повседневную жизнь, посредством работы, через кино находить на них ответы. У меня постоянно присутствует какой-то внутренний монолог… На его основе уже даже возникла идея сценария. Только я его пока еще не написал, потому как столкнулся с проблемой написания диалогов. Оказывается, это не так-то легко — в обычном разговоре персонажей выразить свою мысль.
— Востребованные актеры, как правило, днюют и ночуют на съемочных площадках. Что вас отвлекает от этой гонки?
— Музыку слушаю в машине в бесконечных столичных пробках, книги читаю психологической или философской тематики, общаюсь с людьми, с которыми мне приятно разговаривать, правда, это бывает не так часто. По выходным хожу с братом в фитнес-зал, спортом занимаюсь, в бассейне плаваю, в сауне парюсь. Летом еще собираю компанию, и мы едем в лес на шашлыки.
— Вы живете все еще вместе с мамой?
— Леша снял квартиру недалеко от “Мосфильма”, и я тоже вскоре планирую арендовать жилье.
— Странно, с каким актером или актрисой сейчас ни поговоришь, кажется, уже все обзавелись квартирой или загородным домом…
— Видимо, мы пока еще не столь богаты. И, кстати, именно загородный дом и является моей мечтой. Я обожаю природу, буквально сливаюсь с ней. Можно даже сказать, что я человек природы. Вот пусти меня в лес, дай только топор, и я выживу. Так что со временем я выстрою себе красивый дом. Приезжайте, увидите.
